Среди сочинений в жанре фэнтези читатель, наверное, не отыщет столь же знаменитого и читаемого по всему свету романа, как ‘Властелин колец’ Джона Рональда Ру́эла То́лкиена. Всемирную известность изданная в 50-х гг. XX-го столетия эпопея, обретшая объём трилогии, получила в качестве продолжения широко уже известной в читательских кругах любителей фэнтези саги о хоббите Бильбо — ‘Хоббит, или туда и обратно’ в 60-х гг.

Ставя цель установить формат и величину настоящего саксонского эпоса, Джон Толкиен книгами про хоббита и волшебные кольца как никто другой прежде провозгласил становление жанра, взрастил интерес к нему и оказал несравнимое воздействие на культуру по другую сторону от её исполинского пласта, условно именуемого «реализмом».

Некогда раздобыв так называемое Кольцо Всевластия, найденное прежде по случайности уродливым Го́ллумом (Смеаголом), хоббит Бильбо загадочным образом поручает его на хранение своему племяннику Фродо. Узнавший об этом спустя некоторое время, легендарный волшебник Гэндальф, повествует хоббиту о сущности хранящегося у него в жилище кольца и связанных с ним возможных судьбоносных «тектонических процессах» во всём Средиземье и даже более. После разговора с магом, Фродо приходится согласиться покинуть родной городок Шир, отправившись в невероятно рисковое и опасное приключение с миссией уничтожения Кольца Всевластия.

Наречённый потомками «отцом истории» Геродот составил своё грандиозное сочинение структурно из 9 книг. По форме его «История» — описательное научное сочинение, по содержанию же оно в значительной мере склоняется к увлекательному роману в прозе, повествующему современникам и поколениям будущего о невероятных умопомрачительных фактах, судьбоносных явлениях и выдающихся личностях прошлого!

О расцвете и закате царств и правителей, лукавстве и предательстве, интригах и замысловатых комбинациях, столкновениях, противоборствах государств, о бурно меняющейся античной карте влияния и переселения повествует древнегреческий автор на страницах своих девяти частей «Истории».

Геродот рассказывает в том числе и о своих путешествиях в различные части освоенного тогда мира, таких как Древний Египет, Персия или Скифия, в подробностях описывая обычаи, особенности, культы и традиции древних обществ.

На страницах «Истории» любознательного читателя ждут необычайные приключения в миры былых цивилизаций, знакомство с феноменальными фигурами, потрясающими сюжетами, в частности векового противостояния эллинов с «варварами» – многогранной реальностью исконного прошлого, с которой не сравниться и доныне ещё ни одна из экранизаций, ни одна попытка подражать былому посредством искусства! 

Отечественная поэзия на мировой литературной карте обрисовала свой совершенно особенный контур, как и некоторые другие поэтические течения в азиатских или европейских странах. Она обогащалась в своих традициях и чертах ещё со «Слова о Полку Игореве», потом от Ломоносова и Державина, далее с невиданным размахом от Пушкина, Лермонтова и Некрасова до Мандельштама, Цветаевой, Бродского и Окуджавы, чем-то своеобразным и новым наполнялась она и далее – до сей поры, когда уже романы в книгах потеснены телевизионными сериалами, а классическая музыка и поэзия – массовой культурой.

Поэты т.н. «серебряного века» отечественной литературы, давшего целую плеяду блистательных имён, вместе с тем принадлежали к самому смертоносному и жестокому столетию в человеческой истории, большинство из них по разным причинам не достигло его экватора. Если попробовать подвести некоторые символические итоги классической эпохи русскоязычной поэзии в границах последних веков, то видение фигур и личностей расставляет их в новой конфигурации, явно непривычной читателю, скажем, середины 20-го столетия.

Поэзия Бориса Леонидовича Пастернака частью отечественной критики, читающей интеллигенции ныне рассматривается в качестве совершенно исключительного для местных широт явления. Обожавший классическую музыку, но не последовавший по судьбе в качестве композитора, Пастернак сравнительно поздно по меркам изобильного на поэтические таланты своего времени обратился к сочинительству, сначала в ориентирах на футуризм. Но музыка, заключённая в его бесподобных стихах, вскоре взыграла как нечто уникальное в отечественной словесности, словно бы соединяющее чуть не античную академическую поэзию, европейский ренессанс и столь тревожную и многозначную ему современность.

Эта абсурдистская сказка о британской школьнице, побывавшей в течение своего сна в чудесной стране, известна и чрезвычайно популярна практически во всём читающем свете. Алиса, как мы узнаём из строк произведения, не вундеркинд или некий особенный ребёнок, а вполне обычная девочка. У неё семья, учёба, кошка Дина и аквариумные рыбки дома. Однако подсознание Алисы в один из дней якобы породило невероятную страну с причудливыми удивительными созданиями и неадекватным привычной действительности течением событий.

Приключения начинаются с провала и падения в некий бездонный колодец. Далее Алисе чего только не встретится: от склянок, содержимое которых изменяет размер тела и грибов того же назначения до курьёзных Шляпника с мартовским зайцем и Соней, ужасных Деликатеса с Грифоном, а затем и безумных карточных короля с королевой и их нелепыми подданными.

Под занавес бредовой череды событий, после никчёмного умопомрачительного подобия суда, царствующие особы со свитой отправляются играть в очень своеобразный крокет. Участие в нём кроме второго сквозного персонажа произведения – необычного кролика, различных слуг и карточных персонажей пытается также принять и Алиса. Шарами в игре выступают ежи, молотками – птицы фламинго, а воротами – стражники!  

Некоторым из нас  приходилось часто слышать выражение «Он славный парень!», а к иным и вовсе так обращались напрямую. Кто же такие славные парни, чем они славны? Своя трактовка этого понятия имеется у американского психотерапевта Роберта Гловера, создавшего книгу «Хватит быть славным парнем!» Из названия труда явствует, что писатель, должно быть, пренебрежительно или осудительно относится к таким индивидам. В чём же дело?

В данном исследовании Гловер настойчиво утверждает, что т.н. «славные парни» (каким и он сам некогда прежде являлся, но смог избавиться от синдрома благодаря своей концепции) не являются счастливыми и даже в истинном смысле успешными относительно карьеры. Из-за т.н. отравляющего стыда они бояться выражения своих чувств и препятствуют выражению их другими. Они лишены целостности нрава и настоящей мужественности. Внутренне убеждённые в своей искренности, они также в конечном счёте постоянно лукавы. Ради избегания конфликтов они готовы отступать до того момента, пока зачастую не оказываются припёртыми к стенке. Неприятие себя настоящего, зацикленность на каком-либо пороке или навязчивой идее; необоснованное вознесение своего партнёра в отношениях на пьедестал непогрешимости или, наоборот, поиск в качестве объекта любви ущербных женщин с проблемами, идущими из прошлого; явная недооценка себя по причине недополученного в детстве внимания и заботы; нехватка мужского воспитания и отсутствие полноценного объёмного общения с взрослыми воспитанными мужчинами – таковы некоторые аспекты в отношении объекта исследования, обсуждаемые Гловером на страницах произведения.

Роман ‘Мы’ русского автора Евгения Замятина стал отправной точкой в жанре социальных антиутопий новейшей эпохи, пророчески отразивших тенденции к несвободным по идеологическим причинам обществам в XX-ом столетии. Тоталитарная империя так называемого «Единого государства» в значительном смысле предвосхитила последующее устройство большевицкого строя, а особенно период сталинского культа.

Повествование представлено в виде конспекта и дневника, который ведёт один из нумеров (людей) государства, именуемый Д-503. В начале своего изложения он изображён ярым приверженцем правящего режима и готов ревностно восхвалять устройство единственного из ему известных миров. Верховной властью в государстве наделён т.н. Благодетель, волю которого осуществляют члены «Бюро Хранителей», являющиеся словно бы следующей иерархической ступенью. Основная масса народа, занимающая низшую  ступень, обречена пребывать в крайне ограниченном в плане личных прав и свобод положении, ведя чрезвычайно аскетичную жизнь. Нужно сразу заметить, что последователям Евгения Замятина удастся изобразить, по всей видимости, опираясь на его творение, куда более деструктивные чудовищные общества! Проживает основное население в прозрачных зданиях; супружество их определяет особенный порядок, а не свобода личного выбора; пресса карманная и напрочь пропагандистская, безопасность любого заканчивается с проявлением его неблагонадёжности в отношении Благодетеля или режима в целом.  

Волею Творца возносить и придавать силы или же наказывать и низвергать. Духовные и физические аспекты, связанные с его несчётными созданиями, в его власти – в этом должны быть твёрдо убеждены правоверные христиане.

Спаситель ещё якобы во время своего земного жертвенного пути не раз возвращал несчастным здоровье и жизненную силу, являя невиданные и ничуть непостижимые даже для теперешней неокрепшей науки чудеса. О даре Назарея излечивать и даже фактически воскрешать пострадавших могуществом Всевышнего Отца упоминается в многочисленных местах Евангелия.

Искупив затем от смерти для вечной жизни падший людской род на уровне души, Иисус к тому же должен был избавить своих чад и от законов проклятия болезней. Но человечество, к сожалению, почему-то постоянно подвержено воздействию многочисленных недугов и язв – вплоть до самых жесточайших и неизлечимых. Возможно ли такое, что телесные заболевания по словам Господа являются причиной согрешений предков и своих собственных?